– Я помню, как-то раз папа водил меня по саду, – начал Чарли. – Он показал мне дерево, которое они с мамой посадили на серебряную свадьбу. «Двадцать пять лет вместе», – сказал Чарли низким хриплым голосом, – «И с каждым днём я люблю твою мать всё сильнее». Я любил Джо, но, когда она заводила разговоры о семье и детях, я понимал, что не готов к этому. Она на семь лет старше меня, и тогда это не имело никакого значения, но… наверное, я просто не достаточно сильно любил её. – Чарли задумался. – Я знаю, это прозвучит глупо, но однажды мой лучший друг Рич спросил меня, смогу ли я забраться на ближайший холм и на глазах у всех наших знакомых прокричать о своей любви к Джо. Я не смог. Поэтому я не мог пойти с ней к алтарю и произнести клятвы о вечной любви и верности.

– Это совсем не глупо, – возразила я и рассказала ему историю, которую узнала во время одной из наших пятничных автопрогулок с мамой.

– Когда твой отец сделал мне предложение на пляже в Норфолке, – сказала мне мама, – я прыгала от счастья и кричала «Да!». И не могла остановиться: я хотела, чтобы весь мир знал, как сильно я его люблю.

Чарли припарковал машину у вокзала, и мы какое-то время сидели молча.

– Ты же не передумала насчёт переезда? – наконец спросил он.

– Нет, но… – Я замолчала и посмотрела в окно. Правильно ли было съезжаться с парнем, в которого я влюбилась? А что, если он не отвечал мне взаимностью? Собирался ли Чарли поцеловать меня в том момент, когда приехали его родители?

– Но что?

– Нет, ничего, – сказала я, теребя прядь волос.

– Кас, что такое?

– Я просто думала о деньгах и работе.

– Мы с этим потом разберёмся.

– Я буду платить за комнату, никакой благотворительности.

– Отлично. – Он ухмыльнулся, снимая очки и потирая глаза. – Мне как раз нужен новый объектив для камеры.

Усадив нас с Тикетом на поезд, Чарли достал из кармана маленькую коробочку и протянул её мне. Прозвучал свисток кондуктора.

– Скорее, бери её, – сказал Чарли. – Не бойся, это не кольцо.

Он быстро поцеловал меня в щёку и вышел.

Поезд начал отходить от станции. Я махала Чарли в окно, и вскоре он исчез из виду. Я открыла коробку: внутри были сигареты, аккуратно выложенные в вряд, как карандаши, которые Трой подарил маме. На обрывке бумаги Чарли написал: «Наслаждайся ими в ванной. С любовью, ЧБ».

– Я переезжаю, – сказала я Дому по телефону. Я уже вернулась домой и курила одну из подаренных Чарли сигарет.

– Кас! Это потрясающе! Где ты будешь жить?

Я рассказала ему о квартире Чарли на Бэронз Корт.

– Это который веб-дизайнер? Твой напарник по лыжам?

– Ага.

– Тот, который тебе нравится?

Я почувствовала, что у меня горят уши. Какое счастье, что мы разговаривали не в видео-чате.

– Признавайся, Кас. Можешь ничего от меня не скрывать.

– Ну ладно, может, он мне нравится. Самую малость. – Я засмеялась. Похоже, я накурилась. – Это глупо, да? Съезжаться с кем-то, кто мне очень нравится? Я напрашиваюсь на неприятности?

– Мы с Мирандой сначала были просто соседями по квартире. – Он сделал паузу. – Вот мой совет: переезжай к нему в Лондон и не торопи события.

– Мы же часто будем с тобой видеться?

– Ты от меня никуда не денешься! Мы с Мирандой живём по соседству. И если с Чарли всё полетит к чертям – что вряд ли случится, – ты сможешь перекантоваться у нас.

– Спасибо! Но вряд ли Миранда будет в восторге от того, что мы превратим вашу квартиру в дом инвалидов.

Я услышала мамины шаги на лестнице и быстро затушила сигарету.

– Мне пора! Я тебе перезвоню. Целую!

– И я тебя целую.

Мама открыла дверь, вошла в мою комнату и поморщила нос. Я знала, что сигаретный дым не развеялся, поэтому разыграла карту инвалида:

– Это всего лишь одна сигаретка, мам. Мне же надо как-то расслабиться.

Она присела рядом со мной.

– Мы с отцом как раз подумываем купить тебе мундштук. Можно я тоже затянусь?

– Конечно, – сказала я, снова зажигая сигарету и наблюдая, как мама прикладывает ее к губам. Никогда бы в жизни не подумала, что буду курить вместе с матерью. Хотя меня уже ничто не удивляло.

– Как ты провела выходные? – спросила мама, отмахиваясь от дыма. – Ох, как хорошо… Напоминает мне о том, как мы с твоим отцом приятно проводили время на старой квартире.

– Что, если я скажу тебе, что переезжаю?

Она передала мне сигарету.

– А ты переезжаешь?

– Похоже на то. Что скажешь?

– Зависит от того, куда ты переезжаешь и с кем.

– Чарли предложил мне снимать у него комнату. Его квартира расположена на первом этаже, поэтому она мне подходит. Мне только надо найти работу, но…

– Но? Между вами что-то есть?

– Нет, нет, – покачала головой я, стараясь избежать разговора о моей личной жизни. – Возможно, мне понадобятся деньги на первое время. Но я обещаю всё вернуть!

Мама провела языком по верхним зубам.

– Я думаю, мы можем это устроить.

– Значит, ты не против?

– Конечно, я буду волноваться за тебя. Но я бы волновалась ещё больше, если бы осталась жить со своими престарелыми родителями.

В комнату вошёл папа.

– Что здесь происходит? – Он пристально посмотрел на нас. – Бренда, ты что, куришь?

Мама широко улыбнулась, явно находясь в приятном расположении духа.

– Ненавижу, когда ты называешь меня Бренда.

Папа присел рядом с ней и попросил затянуться. Я сказала ему, что собираюсь переезжать, и на меня посыпался шквал вопросов.

– Он твой парень? Он будет за тобой присматривать? В квартире есть ступеньки? В ней легко передвигаться? А как же машина?

В начале года я подала заявку на машину «Мотабилити». «Мотабилити» – это благотворительная организация, которая существует за счёт государственного финансирования и обеспечивает инвалидов автомобилями и скутерами. Я подала заявку на «фольксваген поло». «Мотабилити» переделывают для инвалидов обычные машины, поэтому я запросила установку ручного управления без педалей. Моё месячное пособие по инвалидности должно покрыть стоимость автомобиля.

– Не волнуйся ты так, Майкл! Кас же не завтра уезжает.

Папа даже засмеялся.

– А знаешь, что, Кас? Я думаю, это отличная идея!

– Значит, всё решено! Мам, можешь снова повесить на стену своё письмо.